150 руб.

Начавшиеся после президентских выборов в Белоруссии массовые протесты породили целый ряд вопросов политической теории и практики. В какой степени эти события явились очередной попыткой “цветной революции”, а в какой – результатом внутренних противоречий и ошибок власти? Почему весьма высокий политтехнологический уровень обеспечения протестов не повлиял на конечный исход белорусского противостояния? В числе причин последнего автор выделяет неудачу протеста в части создания собственного “символического пространства”, которое могло бы стать смысловым и управленческим центром, провал попыток расколоть правящую элиту (в результате врагом стала объявляться “система в целом”) и взятый протестом на вооружение негативный концепт свободы (по сути восходящий еще к вольтерьянской традиции, в рамках логики которой свобода – “это то, что было утеряно” с появлением государства, но не то, что можно определить позитивным образом). Легко увидеть, что в такой когнитивной рамке “врагом свободы” назначено государство, но неясным остается то, что такое свобода, как и на какой траектории она может быть обретена. Неопределенность концепта вскоре трансформировалась в определенность национализма, и протест стал оформляться как противостояние “новой нации” “отжившему государству”. При этом не возникло никакой позитивной программы “завтрашнего дня”. Понесло потери и государство: идеология “пробелорусскости”, представлявшая собой синтез концепта порядка и культурного национализма, раскололась, государство осталось с “оголенным” концептом порядка, тогда как протестующие приватизировали национализм. Кроме того, в рамках прагматики сближения с Западом после 2014 г. белорусский режим фактически закрыл глаза на утрату собственного доминирования в информационном пространстве. Борьба в этом пространстве обрела форму противостояния “идеи без институтов институтам без национальной идеи”, т.е. идеи нового национализма – идее порядка. Такое противопоставление оказалось выигрышным для государства и проигрышным для протеста: протестная идея в итоге деградировала до симулякра, содержательное управление которым едва ли возможно. Автор задается вопросом о возможностях и направлениях анонсированной внесением правок в конституцию “пересборки” белорусской политсистемы. Эти правки наверняка будут сводиться к увеличению роли партий, в силу чего существуют риски, что нынешнее противостояние может быть не столько разрешено, сколько трансформировано, адаптировано к новым формам. Поэтому России в отношениях с Белоруссией придется прибегать как к межпарламентской, так и межпартийной дипломатии.