Корзина

0 ��. - 0 руб.

Интернет-магазин журнала «Полис. Политические исследования»

Мы в мире, мир — в нас

Черныш М. Ф., Хэ И. Дискурсы социальной справедливости в китайском и российском культурных контекстах. – Полис. Политические исследования. 2021. № 3. С. 111-128.

150 руб.

Справедливость рассматривается в классических работах как набор универсальных принципов, применимых к анализу любого общества. Этот подход развивается, в частности, в работах Джона Ролза, определяющего главные принципы справедливости с помощью “нулевой социальной позиции”. Индивид, находящийся в этой позиции тотальной изоляции от внешнего мира и лишенный выраженных социальных характеристик, словно заново конструирует справедливый социальный порядок. Амартья Сен подверг этот подход критике, полагая, что представления о социальной справедливости могут варьироваться в широких пределах в зависимости от общества, в котором живет человек, а также от той социальной группы, к которой он принадлежит. В статье делается предположение, что социальная справедливость реализуется через набор принципов и практик, имеющих в основании как специфическое, исторически обусловленное начало, так и универсальное, общечеловеческое содержание. Эффективность этого подхода демонстрируется авторами в ходе сравнения представлений о социальной справедливости в китайской и российской общественной мысли. Справедливость, в разные эпохи понимаемая по-разному, широко обсуждалась в Древнем Китае как необходимое условие гармоничного устроения общества. В ранних работах Конфуция – как полное равенство, в поздних – как распределение по заслугам, с учетом разделения труда и места в социальной иерархии. В российской общественной мысли само понятие справедливости появилось в тот момент, когда российское государство приблизилось к современности, когда в российское общество проникли идеи социального равенства и достоинства человеческой личности. Общим для столь разных подходов к справедливости является понимание того, что принципы справедливости и их реализация не только и не столько определяются универсалистской идеалтипической моделью гражданской нации и правового государства, но в значительной степени зависят от установившихся в обществе отношений господства, отношений между государем (верховной властью) и подданными. В обеих культурах “благожелательность” высшей власти, ее способность заботиться о населении рассматривается как важнейшее условие справедливости и важнейший принцип социальной гармонии.

Справедливость рассматривается в классических работах как набор универсальных принципов, применимых к анализу любого общества. Этот подход развивается, в частности, в работах Джона Ролза, определяющего главные принципы справедливости с помощью “нулевой социальной позиции”. Индивид, находящийся в этой позиции тотальной изоляции от внешнего мира и лишенный выраженных социальных характеристик, словно заново конструирует справедливый социальный порядок. Амартья Сен подверг этот подход критике, полагая, что представления о социальной справедливости могут варьироваться в широких пределах в зависимости от общества, в котором живет человек, а также от той социальной группы, к которой он принадлежит. В статье делается предположение, что социальная справедливость реализуется через набор принципов и практик, имеющих в основании как специфическое, исторически обусловленное начало, так и универсальное, общечеловеческое содержание. Эффективность этого подхода демонстрируется авторами в ходе сравнения представлений о социальной справедливости в китайской и российской общественной мысли. Справедливость, в разные эпохи понимаемая по-разному, широко обсуждалась в Древнем Китае как необходимое условие гармоничного устроения общества. В ранних работах Конфуция – как полное равенство, в поздних – как распределение по заслугам, с учетом разделения труда и места в социальной иерархии. В российской общественной мысли само понятие справедливости появилось в тот момент, когда российское государство приблизилось к современности, когда в российское общество проникли идеи социального равенства и достоинства человеческой личности. Общим для столь разных подходов к справедливости является понимание того, что принципы справедливости и их реализация не только и не столько определяются универсалистской идеалтипической моделью гражданской нации и правового государства, но в значительной степени зависят от установившихся в обществе отношений господства, отношений между государем (верховной властью) и подданными. В обеих культурах “благожелательность” высшей власти, ее способность заботиться о населении рассматривается как важнейшее условие справедливости и важнейший принцип социальной гармонии.

Отзывы

Отзывов пока нет.

Добавьте первый отзыв “Черныш М. Ф., Хэ И. Дискурсы социальной справедливости в китайском и российском культурных контекстах. – Полис. Политические исследования. 2021. № 3. С. 111-128.”